За право на наследство в виде половины московской квартиры в суде сошлись Свято-Троицкая Сергиева лавра, на которую было составлено завещание, и отец покойного. Последний ссылался и на закон, и на "зомбирование" бывшей жены, а от обвинений в домашнем насилии отбивался членством в партии. Суд выделил ему даже большую долю, чем он хотел изначально, но и подмосковный монастырь не остался без новой недвижимости.

26 сентября 2014 года в адрес Свято-Троицкой Сергиевой лавры поступило уведомление от нотариуса, в котором сообщалось, что монастырь получил в наследство от скончавшегося Павла Панова принадлежавшую ему половину московской квартиры. Представители Лавры обратились к нотариусу, но тот пояснил, что сроки принятия наследства уже пропущены, и порекомендовал обратиться в суд для их восстановления и признания права собственности на долю жилья, что и было сделано.

Однако ситуацией оказался недоволен отец умершего от онкологического заболевания мужчины – Аркадий Панов, посчитавший, что ему по закону также причитается доля наследства. Он подал в Головинский райсуд столицы встречный иск (в порядке ст. 137 ГПК), в котором просил признать его право на 1/8 долю спорной жилплощади. Оба заявления рассмотрели в заседании 20 января. Панов и его бывшая жена Мэри Ялакас, которой принадлежит вторая половина квартиры, выступали соответчиками.

В начале заседания Панов ходатайствовал об обращении на его прежнее место работы, желая доказать, что он платил алименты на содержание сына в период с 1974 по 1993 год, а также требовал допросить свидетеля – Алену Кузьменко, близкую знакомую его умершего сына, которая могла подтвердить, что тот общался с отцом и поддерживал с ним теплые отношения.

Представитель истца (отказался назвать корреспонденту "Право.Ru" свое имя) возразил: эти доказательства "не оправдывают и не опровергают предметов спора". Судья Анна Тиханская ходатайства не удовлетворила, объяснив это тем, что просьб о признании Панова недостойным наследником не поступало, а к предмету данного рассмотрения они и в самом деле не относятся.

Как пояснил юрист со стороны Лавры, до поступления обращения от нотариуса они ничего не знали ни о завещании, ни о смерти наследодателя, поэтому причину пропуска срока принятия наследства просят признать уважительной. Также истец считает требования, изложенные во встречном иске, необоснованными. Как следует из объяснений экс-жены Панова, они развелись в 1981 году "в связи с противоправными действиями мужа в отношении сына и ее самой". Однако разъехаться бывшим супругам не удалось, поскольку жить каждому из них было просто негде, и они продолжили сосуществовать в одной квартире. При этом Панов, по словам жены, продолжал причинять ей и сыну "физические и нравственные страдания". И только в 1993 году работодатель Ялакас и Панова с учетом того, что их отношения давно расторгнуты, выделил им две разные квартиры. Ялакас вместе с сыном Павлом переехали на Кронштадтский бульвар, в ту самую квартиру, о которой шел спор в суде, и оформили ее в собственность в равных долях. В 1995 году, когда Павлу было 19 лет, они с матерью составили завещание. Согласно документу, после смерти каждого его половина жилища доставалась Свято-Троицкой Сергиевой лавре. "Таким образом, волеизъявление собственников было направлено на передачу спорной квартиры целиком в пользу Лавры", – заключил представитель истца.

Указывая на п. 4 ст. 1149 ГК РФ (право на обязательную долю в наследстве), истец полагал, что Панов не может претендовать на часть доли покойного сына. Во-первых, по словам юриста монастыря, у ответчика имеется собственная жилплощадь, на которой он зарегистрирован и проживает. Во-вторых, существует риск продажи Пановым своей доли квартиры третьим лицам, что создаст угрозу проживания и пользования жильем остальных собственников – Ялакас и Лавры. В-третьих, по мнению истца, наследование Пановым 1/8 доли квартиры направлено исключительно на получение прибыли.

Отец наследодателя не отрицал, что 28 ноября 2014 года предлагал оппонентам заключить мировое соглашение на следующих условиях: Лавра выплачивает ему стоимость наследства – 750 000 руб., а он отказывается от своих требований. Эти средства Панов планировал потратить на улучшение собственных жилищных условий, поскольку проживает в небольшой "однушке". Анастасия Столярова, представлявшая в суде Панова, уточнила, что с инициативой о заключении мирового соглашения выступил не ее доверитель, а "подразделение" РПЦ, указанное в завещании.

– Аркадию Николаевичу [Панову] поступил звонок из Лавры. Звонивший сообщил, что там готовы выкупить его долю наследства, нужно только определиться со стоимостью, выложив свои предложения в письменном виде. Просили приложить копию паспорта и свидетельства о праве собственности на квартиру, – рассказывает она. Получив предложение и копии документов, в монастыре пошли на попятную, отказавшись от заключения мирового на условиях ответчика, закончила рассказ Столярова.

Юрист со стороны истца утверждал, что с момента развода Ялакас более 30 лет не общалась с мужем, ни она, ни сын на его иждивении не состояли. Панов никогда в спорной квартире не проживал, никаких расходов по ее содержанию не нес. "Кроме того, учитывая, что общая площадь квартиры составляет 43 "квадрата", а жилая – 27, то в собственности истца окажется всего 5 кв. м. В силу ст. 133 (неделимые вещи) и ст. 1149 ГК, истец считает невозможным передать ответчику испрашиваемую им долю квартиры, так как она [жилплощадь] является неделимой", – озвучил свою позицию представитель Лавры.

У Панова, внимательно прочитавшего приобщенные к делу пояснения бывшей супруги и выслушавшего оппонента, возник вопрос:

– Ялакас говорит, что была вынуждена написать завещание на Лавру, чтобы я не был наследником. Это как? Как может бывший муж претендовать на долю экс-жены? – поинтересовался он у ее представителя,адвоката Дениса Белянчикова. Но, пока тот формулировал ответ, судья сняла вопрос, как не относящийся к предмету иска.

– Вы можете документально подтвердить факт противоправных действий со стороны Панова? – подхватила эстафету Столярова. Представитель истца объяснил, что это следует из пояснений Ялакас и ссылок на некие документы в материалах дела.

После этого слово взял Белянчиков. Он сообщил суду, что его доверительница просит удовлетворить требования Свято-Троицкой Сергиевой лавры, поскольку считает, что завещание – это прямое изъявление воли наследодателя. "Хочу подчеркнуть, что у нас не было возможности вовремя изъявить заинтересованное лицо об открытии наследства, моя доверительница была в состоянии шока после смерти сына", – объяснил он причины, по которым срок был пропущен.

– Ялакас 18 сентября 2014 года заявляла, что претендует на свою долю в наследстве. А сейчас вы говорите, что она отдает всю половину Лавре. Как так? – снова придрался Панов.

– Сначала в процессе она выступала без правового сопровождения, а сейчас мы озвучиваем окончательную позицию, – выкрутился Белянчиков.

Объясняя позицию своего доверителя, Столярова пояснила, что 1/8 долю в имуществе умершего сына (пусть и завещанном не ему) тот требует в соответствии с положениями ч. 1 ст. 1149 ГК РФ (право на обязательную долю в наследстве) как нетрудоспособный пенсионер. По ее словам, опасения стороны истца о том, что Панов продаст свою часть квартиры третьим лицам, являются надуманными, поскольку пока что решение суда о передаче ему этой доли не принято. Опровергла представитель и обвинения, прозвучавшие в адрес своего доверителя. "Противоправные действия Панова относительно Ялакас и его сына, о которых сегодня говорилось неоднократно, ничем не подтверждены", – заявила она.

Ситуацию с "противоправными действиями" прояснил сам Панов. По его словам, в архиве Щелковского горсуда можно найти дело, объединившее два уголовных и два гражданских производства и проливающее свет на обстоятельства тех давних событий. В суд в рамках частного обвинения дважды обращалась его бывшая теща, которая, несмотря на состоявшийся развод, продолжала вместе со своей матерью жить на даче, доставшейся Панову от родителей. Тот неоднократно просил бывших родственников съехать, но они отказывались и, более того, подали в суд иск о разделе участка, но тот удовлетворен не был. В какой-то момент ответчик не выдержал и начал выносить из дачного домика принадлежащие теще вещи, завязалась небольшая потасовка, в результате которой истец оттолкнул женщину, оставив на ее руках следы от захвата. Во второй драке, состоявшейся несколько позже, бывшая теща, напавшая (как он уверяет) на зятя, получила удар палкой, оставивший гематому. Однако судья прекратила дело за отсутствием состава преступления. "Я не был преступником! Могу предъявить копию партийного билета, если для вас это будет являться доказательством! За серьезные преступления из партии исключали!" – неожиданно окончил свое выступление ответчик.

Заверил он суд и в том, что долгое время материально помогал бывшей семье.

– То есть вы утверждаете, что никаких противоправных действий к сыну не предпринимали и оказывали ему материальную помощь, когда не проживали совместно? – решила уточнить судья.

– Конечно! Подумайте, как могла бывшая жена, которая так ко мне относится, не подать на алименты? – ответил Панов. По его словам, до исполнения Павлу 18 лет он ежемесячно направлял экс-супруге четвертую часть зарплаты. Более того, когда сын стал совершеннолетним, он по просьбе Ялакас еще год снабжал прежнюю семью средствами в тех же объемах. "А когда Пашку выгнали из института, я взял его к себе на работу, мы тогда шабашками занимались", – вспомнил он.

По словам ответчика, мать заставила наследодателя написать завещание, указав наследником Лавру, и сама сделала то же самое, завещав монастырю квартиру своей умершей матери и свою долю общего с сыном жилья. Он утверждает, что Ялакас была так "зомбирована", что готова была отдать церкви все и "оставить сына бомжем после своей смерти". "Павел хотел отказаться от завещания, когда уже заболел, – рассказал Панов, – Но он пластом лежал после химиотерапии, а мать устраивала скандалы и прятала паспорт".

Ялакас, как поведал ее соответчик, не давала сыну общаться с отцом. Если слышала, что они говорят по телефону, начинала выяснять отношения. "Поэтому общались мы преимущественно эсэмэсками, а в гости он ко мне приезжал тайком от матери", – рассказал Панов.

На этом судья удалилась для принятия решения. Ожидая, стороны вяло переругивались.

– Какое отношение атеист Пашка имеет к этой вашей церкви? – возмущался Панов.

– Мы не знаем, атеист он или нет… – философски отметил представитель Лавры.

– Я зато знаю, он даже в католичество уходить собирался, так мать его достала! – горячился пенсионер.

В итоге Панову досталось больше, чем он требовал – 1/6 доли квартиры. Свято-Троицкая Сергиева лавра получила по завещанию 1/3 часть.