Адвокат, желающий стать популярным в социальных сетях и находить там клиентов, должен делиться не только информацией о своей работе, но и о личной жизни, говорили одни на круглом столе в ФПА, посвященном присутствию адвокатов в соцсетях. А оппоненты утверждали, что "человек приходит в группы потрепаться, а не чтобы найти какую-то информацию", и пугали троллями. Но между этими двумя крайними точками зрения высказывались и многие другие.

Вчера в Федеральной палате адвокатов за круглым столом обсуждалась тема "Адвокат в социальных сетях и блогосфере: тренды, проблемы, рекомендации".

Тема приобрела актуальность в связи со стремительным развитием соцсетей, проникновением их в жизнь все большего числа людей, в том числе адвокатов, следовало из слов организаторов мероприятия. В подтверждение этого эксперт ФПА столичный адвокат Андрей Рагулин назвал следующие цифры: по состоянию на 9 апреля 2015 года в сети "ВКонтакте" насчитывалось более 7000 групп с участием адвокатов, а максимальная численность одного из них достигала более 58 000 участников. А советник президента ФПА по информационной политике Ольга Бинда заметила по этому поводу, что у адвокатского сообщества нет консолидированной позиции относительно того, как себя представлять в соцсетях, "нет общих тезисов, которые бы адвокатура хотела продвигать".

По ее словам, в интернете "адвокатуру лайкает сама адвокатура", в то время как адвокатом должны двигать не только соображения конкуренции с коллегами за приобретение клиентов, но и интересы всего сообщества. Бинда при этом отметила, что в освещении деятельности адвокатуры существуют "некий провал" и "некий негативный информационный фон" вокруг корпорации, а "любая пустота, как правило, заполняется негативом", и констатировала, что "надо выходить в массы". Свой призыв советник главы федеральной палаты подкрепила предложением создать в ФПА и в региональных палатах лояльный пул адвокатов, которые готовы тратить свое время на то, чтобы представлять корпорацию в сетях.

Пул формируется, отреагировал на предложение глава департамента информационного обеспечения ФПА Александр Крохмалюк. Из дальнейшего выступления стало ясно, что речь идет об "экспертах ФПА", людях, которые способны ответственно представлять корпорацию в интернет-сообществе. Кроме того, Крохмалюк высказал мнение, что консолидированную позицию ФПА нужно выражать исключительно на официальных ресурсах палаты: сайте, страничке в "Фейсбуке". В противном случае, опасается он, корпорация может "впасть в какой-то раскол".

Алексей Сиренко, модерирующий в "Фейсбуке" группу юристов, насчитывающей более 5000 участников, по-другому смотрит на уровень и характер представительства адвокатов в социальных сетях. "Успехом [в сетях] пользуются те юристы, которые раскрываются как яркие личности, с понятными, близкими каждому человеку ценностями. Пишущие только о профессиональных успехах проигрывают в конкурентной борьбе за внимание широкой аудитории, – считает он. – Дело в том, что большинству потребителей юруслуг не очень интересны сообщения о меняющемся законодательстве, о победах юристов в суде". Поэтому не стоит боятся раскрывать свою личную жизнь, конечно, в пределах разумного, избегая неэтичного поведения, считает Сиренко. Благодаря такой откровенности с аудиторией можно продемонстрировать лучшие профессиональные качества: справедливость, нравственность и спокойствие, честность, уверенность, принципиальность.

Однако, судя по выступлению подмосковного адвоката Андрея Николаева, в адвокатском сообществе не все уверены в необходимости продвигать юридические услуги через социальные сети. Он назвал этот путь "тупиковым". "Социальные сети не способствуют самодисциплине адвокатов. Социальные сети, я считаю, прежде всего, направлены на развлечение. Человек приходит потрепаться, а не чтобы найти какую-то информацию", – уверен Николаев. Кроме того, объяснил он, там слишком большой объем информации и много анонимов, могут появляться тролли, которые пытаются в каждой группе посеять раздрай.

Подверглась обсуждению на круглом столе и еще более сложная проблема – этические ограничения для адвокатов в социальных сетях. Она наслаивается на давний внутренний спор в корпорации о том, допустимо ли наказывать адвокатов за нарушения, допущенные вне рамок профессии. В 2012–2013 годах, когдамодернизировался Кодекс профессиональной этики, в изначальном варианте оказалась норма, расширяющая действие кодекса на все сферы жизни адвоката. Однако к моменту утверждения поправок приверженцы старой школы (категорически против этого был президент АП Москвы Генри Резник) победили, и спорная норма исчезла. Впрочем, ругать коллег ("употреблять выражения, умаляющие [их] честь, достоинство или деловую репутацию") все же запрещено всегда.

Первой к вопросу ограничений не только в рамках профессии, но и в жизни обратилась доцент юрфака МГУ Гаяне Давидян. По ее мнению, поведение адвокатов офлайн и онлайн не должно отличаться. В связи с этим она рекомендовала собравшимся отделять профессиональную от персональной страницы, не приглашать в друзья участников процесса, дел, если процесс еще идет, исключить обсуждение коллег, судей и иных участников процесса. Она считает, что обнародовать материалы в сетях можно лишь после того, как дело завершено и исключительно с письменного согласия доверителя. "Не [нужно] вести переписку с доверителем через соцсети, есть проблема адвокатской тайны", – подчеркнула Давидян.

Тему подхватил член Совета АП Москвы Вадим Клювгант. "Неправильно, не по-адвокатски в суд приходить как на пляж или как на горнолыжку, также неправильно вести себя в социальных сетях так, как адвокату не пристало себя вести, – обозначил он свою точку зрения. – Мне кажется, что адвокатское сообщество должно быть озабочено безупречностью поведения [своих членов], в том числе и в социальных сетях".

Клювгант признал, что грань между личным и профессиональным не всегда очевидна, а потому нужно найти варианты правильного реагирования на неоднозначное поведение коллег в интернете. Он считает, что в каких-то случаях нужно дисциплинарное разбирательство, в других – нужно искать что-то другое.

"Что делать, если человек, известный как адвокат на своей странице в социальной сети, обсуждает дела, по которым он работает, коллег, а вперемежку с этим он призывает к войне, смертной казни, в том числе в отношении конкретных людей. Это профессиональное или личное? – обратился Клювгант к примеру. – У меня нет ответа на этот вопрос. Но мое глубокое убеждение: человеку в такой ситуации надо делать выбор между профессией и реализацией таких убеждений. Иначе у него неизбежно возникает когнитивный диссонанс. Представлять правозащитную профессию и требовать смертной казни как института, я не знаю, как это может совмещаться в одной голове".

– В чем за пределами профессии адвокат должен себя ограничивать? – оживился первый вице-президент АП Москвы Генри Резник.

– Он не должен призывать к смертной казни, к войне, казнить конкретных людей, которые ему не нравятся. Он не должен оскорблять коллег. Я могу продолжить, но это будет неисчерпывающий перечень, – ответил Клювгант.

– Мне кажется, зачем ограничивать свободу мнения. С какого перепугу, мы должны говорить: ты адвокат должен придерживаться исключительно либеральной позиции в вопросе ответственности уголовной. Не кажется ли, что это вкусовые моменты?

– В ситуации, когда смертная казнь находится под юридическим и нравственным запретом в мировой цивилизации, мне кажется, что это тот случай, когда надо свои безграничные взгляды в какие-то рамки [ставить].

– Какой же запрет? Больше чем в половине штатов США применяется смертная казнь, – не сдавался Резник.

Точку в этой дискуссии поставил глава ФПА Юрий Пилипенко, заметив, что "все верно не само по себе, а по обстоятельствам". "Поэтому иногда призывы к смертной казни, на мой взгляд, могут являться основанием для возбуждения дисциплинарного производства, а иногда – нет", – резюмировал он. Завершая мероприятие, он подчеркнул, что выработка позиции ФПА относительно поведения адвокатов в соцсетях – это шаг по укреплению престижа профессии.