От Сергея Плохотюка, свидетеля по делу "Оборонсервиса", начальство из Минобороны требовало срочно и без осмотра принять на баланс его организации имущество, в том числе и мошеннически, по версии следствия, уведенный из госсобственности черноморский пансионат "Эллада". Он отказался и лишился должности, которую потом пришлось возвращать по суду после смены власти в военном ведомстве. Показания Плохотюка на предварительном следствии прямо указывали на то, что в переоформлении недвижимости была заинтересована главная героиня процесса Евгения Васильева. Но в суде он уже не вспомнил, так ли выглядела эта история.

Вчера, 21 января, перед судом по делу о хищениях при распродаже непрофильных активов Минобороны при министре Анатолии Сердюкове в качестве свидетеля наконец-то предстал Сергей Плохотюк, который с 2007-го по декабрь 2010 года работал начальником ФГУ "Загородная квартирно-эксплуатационная часть района" (ЗКЭЧР). Именно за этой организацией в 2010 году было временно закреплено право на оперативное управление земельным участком пансионата "Эллада" в 3,12 га с 15 постройками в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края. До этого эта недвижимость, находившаяся в федеральной собственности, была в аренде на 49 лет у Федеральной налоговой службы, которую Сердюков возглавлял до Минобороны, затем как-то оказалась на балансе ФГУП "Санкт-Петербургский инженерно-технический центр Минобороны России" (ИТЦ), в прошлом подведомственного ФНС. А затем "Эллада" была продана фирме "СитиИнжениринг" по заниженной, как считает следствие, на 4,6 млн руб. цене – за 92,1 млн. руб. Компанию-покупателя, по версии следствия, контролировала Евгения Васильева, бывший директор Департамента имущественных отношений Минобороны, а теперь подсудимая. Всего она обвиняется по 12 эпизодам по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ (мошенничество, легализация денежных средств или иного имущества, превышение и злоупотребление должностными полномочиями; максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы).

Плохотюка в Пресненском суде ждали долго, но допросить его все не удавалось – то повестка не доходила вовремя, то свидетель приезжал из Санкт-Петербурга, но по той или иной причине не мог дать показания. В октябре прошлого года судья Татьяна Васюченко, разозленная очередной неявкой, даже планировала оформить его привод, но прокуроры уговорили ее дать Плохотюку еще один шанс. И вот, наконец, он занял место за трибуной и приготовится отвечать на вопросы участников процесса.

Прокурор Антуан Богданов, подводя свидетеля к вопросу о Пересыпи, поинтересовался, случается ли так, что такие организации, как КЭЧ, управляют имуществом в других регионах. Немного подумав, Плохотюк ответил, что в сухопутных войсках такого не встречал, в его части все объекты находились на удалении не более 10 км, однако сегодня управление на расстоянии – не проблема.

– То есть теоретически это возможно? – уточнил адвокат Дмитрий Харитонов, и Плохотюк согласно кивнул.

Судья Татьяна Васюченко попросила задавать вопросы ближе к делу, и прокурор, вняв призыву, поинтересовался приказом Минобороны № 573 от 28 мая 2010 года о передаче некоторых активов с баланса ИТЦ в ЗКЭЧР. А свидетель ответил, что с содержанием приказа он отлично знаком. Согласно ему на баланс части должен был поступить 101 объект. Причем все они были разноплановыми: морские и воздушные суда, недвижимость, земельные участки. "Один самолет находился в Москве, один корабль в Астрахани, а все остальное – на территории Краснодарского края", – рассказал свидетель.

После получения этого приказа Плохотюка телеграммой вызвали на совещание в Москву. Проводилось оно в ДИО под председательством заместителя Васильевой Дучкова. "Зовут его то ли Борис Аркадьевич, то ли Аркадий Борисович, сейчас уже точно и не вспомню", – говорил свидетель. Правильным был первый вариант.

Во время совещания Плохотюк познакомился с Игорем Тихоненковым, заместителем гендиректора ИТЦ по юридическим вопросам. Именно он подготовил акты приема-передачи имущества и направил их в ЗКЭЧР.

– Вы эти акты подписывали? – прервал свидетеля Богданов.

– Подождите, я расскажу все по порядку, – ответил Плохотюк и сообщил, что вечером 9 июня 2010 года ему позвонил замначальника Главного квартирно-эксплуатационного управления Минобороны (ГлавКЭУ) полковник Сергей Бородин и посоветовал подписать акты, "чтобы не было проблем". Однако Плохотюк, по его словам, визировать документы отказался, поскольку не видел передаваемых объектов и не знал, в каком они состоянии. "Если ты не подпишешь, это сделают другие люди", – вспомнил свидетель слова Бородина.

Так и случилось. На следующее утро Плохотюк рассказал об инциденте своему непосредственному руководителю – начальнику Северо-Западного КЭУ Ивану Кондратьеву, а через несколько часов тот позвонил подчиненному и срочно вызвал его к себе, приказав захватить с собой печать ЗКЭЧР. В управлении Плохотюк подписал акт приема-передачи печати своему коллеге – Алексею Грибаненкову, который на тот момент возглавлял Пушкинскую КЭЧ района. "Нас потом вместе должны были вызвать в Москву, но в итоге Грибаненков поехал один", – вспоминает Плохотюк. А сам он отправился отдыхать.

– Я не знал, как решить проблему, поэтому и предложил Кондратьеву отправить меня в отпуск, тем более что я там полтора года не был, – рассказал свидетель.

– Проблему? – не поняла Васюченко.

– Ну да, с подписанием актов приема-передачи, – конкретизировал Плохотюк. Но и позже проблем меньше не стало. Свидетель рассказал, что в июне-июле, пока он был в отпуске, два временно принятых на работу в ЗКЭЧР человека – Земсков и Вершков, как ему помнится, – ездили осматривать объекты в Пересыпи, но актов осмотра обратно не привезли. По словам Плохотюка, он отказался выплачивать им командировочные, а они предоставили объяснительные, что всю документацию передали "заместителю министра обороны". В итоге в декабре 2010 года Плохотюк уволился из ЗКЭЧР, "в связи с межличностным конфликтом с Грибаненковым". Позже он обжаловал свое увольнение в Пресненском суде, и по его решению в 2012 году был восстановлен на работе, а потом ушел окончательно.

– Скажите, а в каких отношениях вы были с Тихоненковым? – продолжил допрос обвинитель Юрий Хализов.Свидетель ответил, что у них были ровные рабочие отношения, безо всяких конфликтов. Тогда Хализов попросил озвучить записанные в протоколе показания Тихоненкова, допрошенного 27 августа 2014 года. Тот, в частности, говорил, что Плохотюк увильнул от приемки объектов, которые ИТЦ должен был передать ЗКЭЧР. "Поехать не мог, потому что у него какие-то личные основания были не ехать: то ли отпуск, то ли больничный, поэтому не поехал и, соответственно, акты не подписал", – процитировала Тихоненкова судья. Впрочем, Бородин говорил в суде о другом – что Плохотюк отказался с формулировкой "это имущество я никогда не видел, понятия не имею, где находится, принимать не буду".

– Так вы сами отказались ехать? – решил уточнить спорный момент Хализов.

– Нет, это личная точка зрения Тихоненкова, – ответил Плохотюк и пояснил, что акты были готовы только 7 июня 2010 года, а подписать их надо было уже десятого. За эти три дня, по словам свидетеля, он не успевал слетать в Краснодарский край и принять объекты, а потому и отказался.

Васильева спросила, обязательно ли осматривать объекты. Плохотюк ответил, что, по его мнению, обязательно. "Если бы какой-то из объектов был разрушен или не существовал, с ним бы потом было много проблем", – прокомментировал он. Между тем так и было: в Пересыпи уже сносили старые постройки и возводили новые. Допрошенный в понедельник, 19 января, свидетель Анатолий Петри, работавший в "Элладе" сначала охранником, а потом администратором, рассказал, что в 2010 году там строили новые корпуса, которые сдали только в 2011 или 2012 году.

Еще один блок вопросов к Плохотюку касался его показаний во время предварительного следствия. Тогда он рассказал, что ещё 10–12 июня 2010 года, сразу после инцидента с передачей печати Грибаненкову, его допрашивали в ФСБ, а чуть позже – в гарнизонной и окружной прокуратуре. Показания следователям СКР он давал в августе 2013 года.

– Показания вы давали добровольно? – спросил Хализов.

– Ну разве вам откажешь? – под смех присутствующих отшутился свидетель, а прокурор попросил огласить то, что Плохотюк рассказал 7 августа 2013 года следователю Козловцеву, поскольку заметил расхождения.

"9 июня 2010 года позвонил полковник Бородин и посоветовал подписать акты, не осматривая имущество, так как начальник ДИО Васильева потребовала предоставить ей акты 10 июня во исполнение приказа министра обороны", – зачитала Васюченко. И суд, и обвинение интересовало, упоминал Бородин Васильеву или нет.

– Сейчас не вспомню, но, возможно, Бородин и мог сослаться на кого-то, – не смог удовлетворить их любопытства Плохотюк. Сам Бородин суду о Васильевой не говорил, а та заметила, что он никогда не упоминал в показаниях какие-либо указания по срокам подписания документов.

"Мы не будем сейчас оценивать показания других свидетелей", – отозвалась Васюченко. Однако Васильевва сочла нужным уточнить, что Бородин ей не подчинялся и выполнял приказы министра обороны. В деле нет ни одного упоминания о том, что она транслировала кому-то дату подписания документов, добавила она.

После допроса Плохотюка обвинение ходатайствовало о приводе 10 свидетелей, "уклоняющихся", по словам Хализова, от явки в суд. Васюченко попросила рапорт с именами и контактами "уклонистов", пообещав помочь в разрешении вопроса.