Почти десять месяцев рассматривалось в Пресненском районном суде Москвы дело "Оборонсервиса" о хищениях в Минобороны. Основная фигурантка Евгения Васильева и другие подсудимые в последнем слове заявили, что обвинения основаны на показаниях свидетелей, полученных под давлением, а также на "псевдоэкспертизах" о нанесенном ущербе в размере 3 млрд руб., и предложили свои расчеты. Справедливым решением они называют лишь оправдательный приговор, прокуратура по-прежнему настаивает на условных сроках, а судья назвала число и время начала оглашения приговора.

Накануне первомайских выходных в Пресненском суде завершилось судебное следствие по делу "Оборонсервиса", которое рассматривается с июля прошлого года. За это время количество томов дела приблизилось к трем сотням, в качестве свидетелей и экспертов обеими сторонами было допрошено более ста человек.

В своем последнем слове, прозвучавшем 30 апреля, основная фигурантка дела – экс-руководитель департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева в очередной раз заявила, что не признает себя виновной ни по одному из вменяемых ей эпизодов преступлений, она действовала исключительно в рамках своих полномочий, защищая интересы государства.

– Мой дед был морским офицером и пережил блокаду Ленинграда, он научил меня любить свою страну, почитать ее законы, и я считаю, что мы должны все сделать для того, чтобы быть достойными Великой Победы и жить в процветающем государстве, – сказала она. Прежде чем попросить суд оправдать ее, Васильева поздравила присутствовавших на процессе с наступающим Днем Победы.

"То, что у нас тут происходит, – это какое-то безумие"

О своей невиновности заявили и другие фигуранты громкого уголовного дела, за исключением Максима Закутайло, который частично признал вину по ч. 3 ст. 160 (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы). Следствие считает, что в 2011 году он фиктивно устроил на работу своих знакомых, которые необоснованно получали заработную плату, не выполняя служебных обязанностей.

– Я совершил ошибку и раскаиваюсь. Прошу по данному эпизоду меня строго не наказывать, – попросил у суда Закутайло.

А подсудимый Юрий Грехнев сказал, что, как человек верующий, он мог бы поклясться в своей невиновности на Священном Писании. Однако не уверен, что прокуроры и следователи смогут, положив руку на Библию, подтвердить достоверность выдвинутых против него обвинений. Отметил он и то, что "псевдожертва" обмана – экс-министр обороны Анатолий Сердюков – "пришла в суд и объявила, что ее никто не обманывал, и все решения она принимала самостоятельно".

– То, что у нас тут происходит – это какое-то безумие, – с горечью отметил он, пожелав под конец всем участникам процесса и их близким терпения, чтобы все это пережить.

– Мы просим суд вынести единственное законное решение – оправдательный приговор, – выразила Лариса Егорина общее настроение подсудимых. Все они не преминули в последнем слове отметить высокий профессионализм судьи Татьяны Васюченко, ее уважительное отношение к правам подсудимых. Судья не осталась в долгу, в свою очередь она поблагодарила стороны за работу по этому делу, отметив, что ей было приятно работать со столь высококвалифицированными юристами.

Ранее в прениях прокурор Вера Пашковская просила назначить Васильевой восемь лет условно и штраф в 1 млн руб., с лишением ее ордена Почета и права занимать руководящие должности сроком на три года. Шесть лет условно и 900 000 руб. штрафа обвинение затребовало для Егориной и Грехнева, пять лет условно со штрафом в 600 000 руб. – для Ирины Егоровой, а также четыре года условно со штрафом в 300 000 руб. – для Максима Закутайло.

Напомним, дело "Оборонсервиса" объединяет 18 уголовных дел, общий предполагаемый ущерб государству от действий должностных лиц Минобороны и сотрудников коммерческих организаций, находящихся на скамье подсудимых, составил, по утверждению обвинения, 3 млрд руб.

Бывшей главе Департамента имущественных отношений Минобороны Васильевой инкриминируется 12 эпизодов преступлений по ст. 159, 174.1, 285, 286 УК РФ (мошенничество; легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления; превышение и злоупотребление должностными полномочиями). Экс-гендиректору "Окружного материального склада Московского округа ВВС" Закутайло вменяются преступные деяния по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 160 (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы) и по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 286 УК (пособничество в превышении должностных полномочий). Гендиректор субхолдинга "Оборонстрой" Егорина обвиняется по нескольким эпизодам мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы) и в злоупотреблении полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК – до четырех лет). Еще одному обвиняемому, генеральному директору ОАО "31-й Государственный институт спецстроительства" Грехневу, инкриминируется четыре эпизода по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в крупном размере – до 10 лет лишения свободы). Егорова, по мнению следствия, помогала обналичивать похищенные деньги, она обвиняется п. "а" ч. 3 ст. 174.1 УК (легализация денежных средств – до пяти лет лишения свободы) и ч. 4 ст. 159 (мошенничество – до 10 лет).

"Весь якобы причиненный ущерб возник в результате допущенных экспертами умышленных ошибок"

За день до этого, 29 апреля, Евгения Васильева около пяти часов опровергала обвинения, предъявленные ей прокурорами, в речах которых, по ее словам, "многие моменты не соответствуют действительности".

Например, неправдой подсудимая назвала то, что именно она добилась формировании советов директоров ДЗО "Оборонсервиса" по принципу "3+2": три сотрудника Минобороны и двое представителей акционерного общества. Хотя Васильева и считает это решение единственно верным и "отвечающим государственным интересам", принимал его министр обороны Анатолий Сердюков.

– Утверждение о том, что целью было назначение в советы директоров моих людей тоже не соответствует действительности, так как они назначены по принципу профессиональных знаний и навыков, – пояснила экс-директор ДИО, добавив также, что не принимала управленческих решений за советы директоров и не давала указаний о том, как нужно голосовать. Не согласна Васильева и с тем, что она пользовалась авторитетом, " благодаря должности".

– Авторитет был у меня и так, – заявила она и продолжила: – Обвинение сообщило, что я подписывала документы о продаже объектов по заниженной стоимости. Мне кажется, что после допроса экспертов как-то неудобно говорить о том, что цены занижены, – в такой довольно саркастичной манере Васильева напомнила суду о допросе экспертов следствия Марины Демидовой и Марины Разореновой.

– Их цифры не поддаются ни логике, ни здравому смыслу, ни арифметике, – в очередной раз заявила она.

Результаты экспертиз следствия Васильева назвала "ложными доказательствами", так они не основаны на нормах действующего законодательства.

– Весь якобы причиненный ущерб возник в результате допущенных экспертами умышленных ошибок. Ущерб исчезнет, если эти ошибки будут устранены, – заверила подсудимая, передав суду уточненные ею расчеты по каждому эпизоду, проведенные по тем же методам и алгоритмам, которые использовали эксперты, но с достоверными, по ее словам, данными взамен недостоверных.

Экс-руководитель ДИО уточнила, что в них были исправлены арифметические ошибки, убраны неверные корректировки бухгалтерского баланса, скорректированы данные по налогам и курсам валют, учтены отсутствующие активы и не принадлежащие объектам участки земли и так далее. В итоге, по некоторым объектам, например по зданию на Новом Арбате, 21, некогда принадлежавшему Мосвоенторгу, "цена ошибок" в 28,5 млн руб. превысила нанесенный, по мнению следствия, ущерб в 27,6 млн. руб. Васильева считает, что похожая ситуация возникла по всем объектам, которые следствие считает проданными по заниженной цене на основании заключений экспертов.

"Мне лестно, что обвинение так высоко оценивает мои способности"

Отрицала она и свою причастность к деятельности компаний "Оценка бизнеса", "Вита Проджект" и "Эксперт". При этом Васильева сослалась на подшитые к делу документы и показания свидетелей, опровергающих эту информацию.

– Основная задача, которую ставил передо мной министр, – создать департамент, которого просто не было. За полтора года он был создан с нуля, с прописанными функциями, территориальными подразделениями, налаженным документооборотом. После выполнения этой задачи я покинула госслужбу, как и планировала, что подтвердил Сердюков, – рассказывала Васильева. По ее мнению, даже для создания маленькой компании нужно как минимум два года. Поэтому, работая над созданием департамента со 150 сотрудниками и периферийными службами, невозможно еще и руководить коммерческими структурами, вроде "Эксперта" и прочих компаний.

– Мне лестно, что обвинение так высоко оценивает мои способности, – улыбнулась Васильева, – но невозможно сразу находиться и в Москве, и, например, на Дворцовой площади в Питере.

Васильева говорила, что никак не могла быть владелицей ЦПП "Эксперт" – компании-агента, занимавшейся сделками с имуществом "Оборонсервиса", его субхолдингов и ДЗО, поскольку экс-руководитель этой компании Сметанова в своих показаниях сообщила, что она приобрела компанию и стала ее учредителем и гендиректором. Она призналась, что самостоятельно руководила всей оперативной деятельностью "Эксперта", а Васильеву лишь "считала бенефециарным владельцем", поскольку воспринимала ее как руководителя, а Минобороны как работодателя, хотя таковым оно не являлось.

– Если компания "Эксперт" принадлежала мне, тогда я должна была быть заинтересована не в занижении, а в завышении стоимости активов, – выложила обвиняемая на стол "козырную карту", еще раз напомнив, впрочем, что на цены продажи объектов она не влияла и влиять не могла.

Подсудимая уверена, что заключенные "Экспертом" агентские договоры не были фиктивными, как утверждает обвинение.

– Юридического понятия "фиктивный договор" вообще не существует, это сленговое слово, никакого отношения к действующему законодательству не имеющее, – начала она. А после привела несколько аргументов в пользу того, что договоры были действительными. Во-первых, о том, что работа по ним выполнялась, говорит ключевой свидетель обвинения Сметанова. Она в своих показаниях на суде и следствии рассказала, что поиск покупателей она не вела, но, описывая свою работу в "Эксперте", фактически опровергла эти слова, сообщив, что выполняла все необходимые действия для достижения конечной цели – заключения договора купли-продажи объекта и получения средств по нему.

– Я не понимаю, до чего нужно довести образованного, абсолютно разумного человека, чтобы он начал давать такие показания, – прокомментировала Васильева, – видно, что она мечется между правдой и теми показаниями, что нужны обвинению, сама себе противоречит и не знает, как из этой ситуации выходить.

Следующим аргументом Васильевой было то, что ни один из договоров не оспорен в суде. И третье, самое важное свидетельство, подчеркнула обвиняемая, – принципалы посчитали условия сделки выполненными, добровольно перечислив средства на счет компании-агента.

Выслушав речь обвиняемой, прокуроры попросили сделать перерыв в заседании до следующего утра, чтобы подготовить ответные реплики. Васюченко, сообщив, что это не входит в ее планы, дала обвинителям сначала получасовой, потом часовой перерыв, однако те лишь повторяли ранее заявленное ходатайство. В итоге судья сдалась и перенесла обмен репликами на утро, предупредив однако стороны, что твердо "намерена уйти на решение" 30 апреля, и ни днем позже.

"Сторона защиты выдает желаемое за действительное"

Несмотря на то что обвинение и защита обещали быть краткими, обмен репликами затянулся на несколько часов.

– Я не видел необходимости обращать внимание суда на то, что никакого давления на свидетелей в ходе предварительного следствия не оказывалось, – отметил на следующее утро обвинитель Юрий Хализов. В качестве примера он зачитал показания свидетеля Алексея Наумкина [с июля 2011 года возглавлял юридический отдел "Эксперта", а осенью 2011-го стал генеральным директором "Вита Проджект". – "Право.Ru"]. 

– Васильева говорила, что его возили на Лубянку. Никто его туда не возил, не вызывал, он сам прибыл. Сторона защиты выдает желаемое за действительное, – подчеркнул прокурор.

Адвокат Васильевой Дмитрий Харитонов в ответ заметил, что прокурор не полностью зачитал показания свидетеля, и процитировал их целиком: "Странно была построена работа со мной. Мне позвонили и сказали приехать на Лубянку. В приемной молодой человек сказал, что нужно определиться, на чьей я стороне. После этого мы поехали на Хользунова [в этом переулке расположено Главное военное следственное управление СКР. – "Право.Ru"], и я позвонил знакомому адвокату". Харитонов настаивал на том, что на свидетеля все же давили, да факт вызова был налицо.

Слова обвинителя возмутили и Васильеву, которая утверждала, что самый яркий пример оказания давления на свидетелей – "показания Сметановой, противоречивые, очень нелогичные и непонятные". Поименно она вспомнила всех тех, кто, давая показания, упоминал о шантаже и угрозах, запугивании, внесении в протоколы ложной информации, многочасовых беспрерывных допросах.

– Что, все свидетели врут? Такого же быть не может! – заявила она гособвинителям.

Защитник Тимофей Гриднев в своем кратком выступлении еще раз отметил, что в действиях подсудимых не было состава преступления. Всех их обвиняют по статье "мошенничество", но при этом в обвинении говорится о продаже имущества по заниженной цене.

– Это возмездная сделка, а не безвозмездный переход права собственности путем обмана и злоупотребления доверием, которым является мошенничество, – пояснил адвокат. Васильева его поддержала:

– Еще на первом курсе в институте нас учили, что, чтобы получить право на имущество, его нужно зарегистрировать, ни один из объектов, которые упоминаются в уголовном деле, на меня оформлен не был, – напомнила она.

По мнению прокурора Веры Пашковской, многочисленные выпады защиты и подсудимых, которые обвиняют экспертов следствия в некомпетентности, не совсем обоснованы. По ее мнению, та же Разоренова не была обязана в каждой букве своих заключений руководствоваться Федеральными стандартами оценки, поскольку занималась не оценочной, а экспертной деятельностью. Не вызывает нареканий, по ее мнению, и квалификация привлеченных следствием специалистов.

– Коплус [работал над заключениями вместе с Разореновой. – "Право.Ru"] – один из отцов-основателей российского общества оценщиков, это подходящий специалист, обладающий познаниями в нужной области, – отметила прокурор.

Васильева в ответ заявила, что эксперты сами себя опорочили.

– Сколько у них арифметических, методологических, логических ошибок… "Основатели статистики" не умеют считать?" – вопрошала она, приводя уже не раз озвученные в процессе спорные данные из экспертиз следствия.

Адвокат Хасан-Али Бороков трогательно попросил Васюченко: "Моя подзащитная не совершала уголовно наказуемых деяний, оправдайте, пожалуйста, ее".

– Конечно, госпожа Васильева – не подарок, она жесткий руководитель и очень волевой человек. Об этом говорили ее подчиненные. При этом я знаю ее, как милого, нежного и ранимого человека, красивую женщину. Но мы судим человека не за то, что он плохой или хороший, нравятся нам ее стихи или картины или нет, – рассуждал адвокат, подчеркивая, что Уголовный кодекс Васильева не нарушала.

– Данное дело основано на давлении на свидетелей, которые, несмотря на это, подтвердили, что я защищала интересы своей страны и на псевдоэкспертизах, в которых "нарисован" ущерб в 3 млрд руб. Этого ущерба не существует так же, как офшорных счетов, якобы украденных мною, "моей" 13-комнатной квартиры и коррупции в Минобороны! – подвела черту сама Васильева.

А судья Васюченко после реплик сторон и последнего слова обвиняемых сообщила, что оглашение приговора начнется в 12:00 6 мая 2015 года.