На третий день прений по делу "Оборонсервиса" очередь выступать дошла до адвокатов Васильевой. На эмоции они не поскупились: кого обманула их подзащитная, так и осталось неясным, понятие "мошенничества" для следствия – все равно что "пирожок с капустой" а "странное" российское общество алчет наказать Васильеву, не желая разобраться в сути дела… Оправдательный приговор – единственное возможное решение суда, считала защита.

В понедельник, 27 апреля, начало выступлениям положили Александра Пирогова и Татьяна Золотарь, адвокаты Ларисы Егориной, бывшей и.о. гендиректора "Оборонстроя", субхолдинга "Оборонсервиса", и руководителя ОАО "Главное управление обустройства войск" (ГУОВ). Егорина обвиняется по нескольким эпизодам мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы) и в злоупотреблении полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК – до четырех лет). Вину в инкриминируемых ей преступлениях она не признает, а защитники в своем выступлении еще раз попытались объяснить суду, что и признавать нечего.

Следствие полагает, что Егорина принимала участие в продаже по заниженной стоимости (1,6 млрд руб. вместо 2,3 млрд руб.), здания 31-го ГПИСС на Смоленском бульваре, но адвокаты настаивали на том, что их подзащитная действовала строго в рамках указаний тогдашнего министра обороны Анатолия Сердюкова. Он же, по утверждению адвокатов и самой Егориной, принимал решение о продаже акций института, ушедших в ноябре 2011 года за 142 млн руб., тогда как стоили они, как считает следствие, 2,25 млрд руб (покупателями стали ООО "ВитаПроджект" (70 %), контролируемая, по мнению правоохранителей, лично Васильевой, и ОАО "Сосновоборэлектромонтаж" (29,9 %)).

Опровергала защита и хищение Егориной 123,5 млн руб по якобы фиктивным платежам "Эксперту" за агентские услуги. Речь идет о комиссионных за сделку по продаже восьми филиалов ГУОВ ЗАО "Инвестстрой-15" в январе – феврале 2012 года, в том числе 20,9 млн руб. в декабре 2011 года. Адвокаты подчеркивали, что бумаги по договору на поиск покупателя Егорина подписала только на сумму 20,9 млн руб, а оставшаяся часть документов подписывалась уже новым директором ГУОВ после того, как 21 февраля 2012 года она уволилась с этой должности. Саму же формулировку обвинения – "хищение денежных средств в составе преступной группы" – адвокаты Егориной называли абсурдной. Тот факт, что Васильева и Егорина вместе учились на юрфаке СПбГУ, не говорит о преступном сговоре между ними или остальными фигурантами дела, возмущались защитники.

После них за трибуну встала Ирина Егорова. Ее обвиняют по п. "а" ч. 3 ст. 174.1 УК РФ (отмывание похищенных денежных средств – до пяти лет лишения свободы) и ч. 4 ст. 159 (мошенничество – до 10 лет). Следствие считает ее казначеем преступной группы, сама же она неоднократно повторяла, что не принимала участия в реорганизации Минобороны, а на момент совершения инкриминируемых ей деяний даже не была знакома ни с кем из остальных обвиняемых.

– До 2012 года мне ничего не было известно о "ГУОВ", "Оборонсервисе" и каких-либо договорных отношениях между ними. И ни один из допрошенных здесь сотрудников "ГУОВ" не сказал, что знал меня лично, – устало сказала она суду. Также обвиняемая напомнила, что в интересующий следствие период трудилась в ООО "Приоритет", "дочке" "Эксперта", а материнской организации оказывала услуги лишь по начислению заплаты сотрудникам и оплате офисных расходов.

 – Никто ничего не говорил мне об агентских договорах. Главным бухгалтером "Эксперта" была Билялова, и вся ответственность лежит на ней, – настаивала Егорова (Динара Билялова, экс-гендиректор "Эксперта", признала вину и осуждена на четыре года за мошенничество в особо крупном размере).

Отрицала Егорова и свою вину в эпизоде по легализации 102 млн руб – как считает следствие, именно такую сумму, полученную "Экспертом" от ГУОВ, она легализовала по распоряжению Васильевой, а проводилась операция при помощи купленных на ее имя фирм ООО "Форс" и ООО "Роникс-Плюс". Прокуроры просто озвучили факт перечисления денег от "Эксперта" на счета указанных компаний, но преступный характер этих действий доказать не смогли, утверждала Егорова.

– Никакие деньги я не похищала, не легализовывала их и не вступала для этого в сговор с Васильевой, – еще раз заявила Егорова.

Так же считал и адвокат Егоровой Юрий Гервис, убеждавший судью Татьяну Васюченко статистикой.

 – Обвинение по ч.4 ст.159 составлено на 16-ти листах, и только на 14-м листе появляется Ирина Григорьевна. А из 69 свидетелей обвинения о ней знают только 5 человек, – поражался он. В действиях Егоровой нет преступления, а обвинение не доказало ее вину, подытожил он и попросил судью полностью оправдать его подзащитную.

Затем очередь говорить дошла до адвоката Васильевой Дмитрия Харитонова. Его распечатанная на 160-ти листах речь производила внушительное впечатление, но за четыре часа он не успел разобрать все 12 эпизодов обвинения ( ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ (мошенничество, легализация денежных средств, злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы) и выступление затянулось на два дня вместо одного.

Само дело защитник назвал настолько "парадоксальным и нелогичным", что в нем можно было обойтись даже без свидетельских показаний. По его словам, уголовное дело после возбуждения практически не расследовалось, а основной его задачей было сделать Васильеву "главным коррупционером в стране, распродавшим все Министерство обороны". Не последнюю роль в "общественном консенсусе" сыграли СМИ, сетовал он: благодаря усилиям прессы все забыли, что именно Васильева создала Департамент имущественных отношений Минобороны, что под ее руководством сформировался реестр имущества всего министерства, была проведена реформа КЭЧ… "Никого не интересуют реальные обстоятельства дела", – негодовал он.

Доказательную базу обвинения адвокат оценил невысоко: по его мнению, следствие так и не смогло объяснить, какое же имущество Васильева похитила у потерпевших. Прокурор Юрий Обухов назвал аферу Васильевой "идеальным преступлением", но Харитонов считал, что эпитетом "идеальная" можно наградить только работу эксперта Разореновой, чье "недостоверное и проведенное с нарушением закона" заключение легло в основу обвинения. Все сделки по реализации имущества Минобороны Васильева осуществляла по приказу Сердюкова, а признательные показания от Сметановой и Биляловой следствие получило под давлением, говорил он. Свои эмоциональные тирады по каждому эпизоду Харитонов неизменно заканчивал словами "Прошу Васильеву полностью оправдать!".

Во вторник, 29 апреля, уставшего коллегу сменил адвокат Тимофей Гриднев. Его речь получилась даже более эмоциональной, чем у Харитонова. Сильнее всего защитника изумляло необычное определение мошенничества, которое сформулировало следствие.

– В уголовном законодательстве мошенничество – это или обман, или злоупотребление доверием; или "пирожок с капустой", или "пирожок с вареньем". А ГВСУ взяло оба "пирожка", да еще и инкриминировало затем одно и то же по всем позициям обвинения, – возмущался он за трибуной.

Все десять обвинений Васильевой по ст. 159 УК Гриднев в своем выступлении разделил на две группы: хищение имущества министерских ДЗО [дочерние зависимые общества] и хищение по агентским договорам "Эксперта". И если суть обвинения по первой группе, по словам адвоката, еще была ему ясна, то с ДЗО ситуация выглядела иначе – представители следствия так и не озвучили, кого же "обманула" Васильева, хотя адвокат, как он выразился, "скрупулезно слушал прокуроров". Удивился Гриднев и тому, что следствие обвиняет ее в создании вертикально интегрированной структуры руководства в каждом из ДЗО. Решения этого вопроса ей, как сказано в обвинительном заключении, пришлось "добиваться" от Сердюкова. Адвокат напомнил суду, что создание "вертикали" предусматривалось приказом Президента РФ о реформировании министерства, а утверждение о давлении подсудимой на министра опровергают его же свидетельские показания. 

– Вопрос об объекте обмана принципиален, но в обвинительном заключении его нет. Один только анализ фабулы полностью разрушает всю обвинительную конструкцию, – резюмировал защитник. Последовательно пройдясь по всем эпизодам, он закончил речь просьбой снять с Васильевой домашний арест, освободить из-под ареста всё ее имущество и вынести по делу оправдательный приговор.

Завершал прения со стороны защиты адвокат Васильевой Хасан-Али Бороков. Посетовав, что коллеги всё сказали до него, он углубился в анализ тех грубых нарушений, которые, по его утверждению, следствие допустило в этом деле. Их перечень вышел немаленьким.

Для начала защитник попросил исключить из доказательственной базы все записи телефонных переговоров Васильевой, поскольку следствие, по его мнению, не имело права на "прослушку". Нарушением прав своей подзащитной полагал он и то, что дело в отношении гражданского лица рассматривают военные прокуроры. "Это не соответствует правилам подсудности, установленным в УПК!" – бушевал он за трибуной. Сомневался он и в беспристрастности следствия, предполагая что военная прокуратура состоит в прямой материальной зависимости от Минобороны как потерпевшего по делу. Заканчивая свою речь, он обратился к судье Васюченко:

– Вы – квалифицированный юрист и еще помните, что такое совесть. Я желаю вам мужества при вынесении решения…