Доверчивость квалификационной коллегии судей Санкт-Петербурга обернулась самым затяжным дисциплинарным разбирательством из известных "Право.Ru". В прошлом октябре после проверки состояния дел ККС уволила судью Дмитрия Веретина, заручившись его согласием с предъявленными обвинениями в волоките. Однако теперь он утверждает, что признавался совсем в другом, а заодно и назвал саму проверку незаконной. Обсуждение истории растянулось на три заседания ДК ВС, куда Веретин обжаловал лишение мантии.

Сегодня в Дисциплинарной коллегии Верховного суда РФ завершилось трехдневное рассмотрения жалобы судьи Красносельского райсуда Санкт-Петербурга Дмитрия Веретина на решение квалифколлегии о лишении его полномочий. Уволили судью 17 октября прошлого года за волокиту.

Веретин впервые надел мантию в 2010 году, когда был назначен на мировой участок № 107 в Северной столице. Спустя три года его позвал к себе работать председатель Красносельского суда Вадим Полывяный. Он же спустя год и инициировал представление в ККС, обнаружив, что с работой новичок не справляется. Как рассказывал Полывяный на первом заседании ДК ВС 9 февраля этого года, проблемы он заметил в апреле 2014-го: Веретин почему-то не сдавал дела в канцелярию, и граждане жаловались, что не могут ознакомиться с решениями. Председатель на совещаниях делал Веретину выговоры, но это не помогло. В итоге руководитель запретил судье уходить в ранее согласованный отпуск (с 22 сентября по 3 октября) и отменил через Судебный департамент приказ о нем, сославшись на производственную необходимость. Однако судья все равно отправился отдыхать. Тогда по указанию Полывяного зампред Светлана Корнильеваи еще несколько сотрудников аппарата пошли на розыск 162 дел, которые числились по картотеке рассмотренными, но сданы так и не были.

Официальная проверка состоялась 24 сентября, на столах в кабинете судьи было лишь 92 дела, остальные, как догадались ревизоры, находились в сейфе. Однако и изученных материалов хватило: везде отсутствовали протоколы, а по 89 делам – еще и решения, причем некоторые были рассмотрены еще в марте. В итоге оснований для увольнения хватило, что ККС и подтвердила уже 17 октября.

В ДК позиция Веретина сводилась к тому, что решения в делах в действительности имелись, нарушений нет, а проверка была проведена незаконно и учитывать ее нельзя. В свою очередь глава квалифколлегии Алла Нюхтилина говорила о ровно обратном, вспоминая, что Веретин на заседании ККС соглашался с представлением и лишь просил не наказывать его строго. Ситуация осложнялась тем, что из-за признания вины коллегия решила сами дела не исследовать, а на сегодняшний день все недостатки в них устранены.

Весь первый день заседания, 9 февраля, Веретин убеждал ДК ВС, что предмета спора нет, в связи с чем получил от участников разбирательства ярлык софиста и демагога – в зале зачитывали протокол ККС, где он признавал все нарушения. Когда экс-судью ловили на противоречиях, он толковал прежние слова по-новому. Например, свое согласие с волокитой Веретин просил трактовать как подтверждение несвоевременной сдачи дел в канцелярию, что, по его словам, совсем не равно срыву процессуальных сроков изготовления решений. (Подробнее>>)

В понедельник на прошлой неделе коллегия застряла на стадии изложения позиций, и в заседании был объявлен перерыв до пятницы.

"Карфаген должен быть разрушен!"

– У вас в дальнейшем какие планы? – первым делом спросил в пятницу глава ДК Сергей Рудаков у заявителя.

– Планирую работать судьей, – пояснил Веретин.

– Вот в акте [проверки], который вы получили [на руки] 10 октября 2014 года и расписались, [говорится, что] дело З. было рассмотрено в июле, а сдано 5 сентября 2014 года. Имело место такое? – сразу приступил к материалам председательствующий.

– При всем уважении к дисциплинарной коллегии, вы должны были объявить состав, – вместо ответа сообщил заявитель.

– Мы отложили заседание или объявили перерыв? – недоуменно поинтересовался Рудаков.

– Не готов ответить на этот вопрос.

– Тогда вернемся к делу, сданному 5 сентября 2014 года.

– Я не намерен отвечать на этот вопрос. Доказательство недопустимо.

– Вы не забывайте, что вы заявитель, вы инициировали производство, – прокомментировал такой ответ Рудаков.

В случившейся заминке председатель Полывяный заявил ходатайство о допросе трех свидетелей: зампреда по гражданским делам Красносельского райсуда Светланы Корнильевой, начальника отдела гражданского судопроизводства Ольги Купцовой и бывшего секретаря заявителя Татьяны Волковой. На разрешение этого ходатайства ушло около часа: Веретин настойчиво утверждал, что в их допросе нет никакого смысла.

– Я не переживаю, что вы их допросите. Я переживаю, что обстоятельства не исследуются, суд уходит в сторону, – говорил он.

Затем, видимо, чтобы вернуть суд в верное русло, Веретин принялся еще раз излагать суть своей жалобы, в потом спросил у главы ККС, на чем приехали свидетели, но та не знала. Рудаков решил вмешаться.

– Вы дойдете до сути вопроса, – просил глава ДК, – вашего отношения к ходатайству?

– Допрос прямо заинтересованных свидетелей недопустим. Оценку, конечно, может давать суд. И вообще не понадобились бы свидетели, если бы проверка была проведена законно. Единственным верным вариантом является признание проверки ничтожной… – Веретин вновь перешел к обстоятельствам своей жалобы.

В итоге свидетелей все-таки решили допросить, но перед этим заявитель решил зачитать подготовленные им "возражения на возражения ККС".

– Я вот не пойму, вы нам зачитывает отзыв на отзыв? Что это вообще за процессуальный документ? К тому же он почти полностью копирует жалобу, – через минут 10 поинтересовался судья коллегии Владимир Боровиков.

Веретин заверил, что документы разные, и продолжил чтение. Из нового были положительные характеристики из армии и прокуратуры, где он ранее работал. Кроме того, Веретин напомнил, что его назначил президент, и с выкриком "Карфаген должен быть разрушен!" хлопнул отзывом о стол.

Боровиков предложил вызвать на всякий случай приставов, но ДК ограничилась предупреждением, и в зал начали вызывать свидетелей. Первой зашла Волкова, рассказав, что дела Веретина перед отпуском действительно не были сданы, но почему, точно не вспомнила. Сперва она утверждала, что большинство решений присутствовало, но на прямой вопрос одного из членов ДК уточнила: лично в проверке не участвовала и гарантировать не может.

Купцова непосредственно участвовала в проверке, и, по ее словам, в большинстве найденных дел решений не было: "Максимум в 15–20 были проекты без подписи судьи". Она также рассказала об установленном в суде порядке – перед отпуском любого судьи председателю подаются списки о состоянии его дел, и у Веретина тогда ситуация была плачевная. С собой свидетель принесла материалы проверки и несколько дел для примера, чем сильно возмутила Веретина. Он начал говорить, что возить дела туда-сюда незаконно, но у Купцовой оказалось разрешение.

Свидетель Корнильева вспоминала, что сначала никаких претензий к Веретину не было, а проблемы начались после его перевода на гражданские дела в январе – марте 2014 года. "Апрель – май иски поступают, но движения по ним нет. Стали жаловаться из канцелярии, потом граждане пошли", – рассказывала зампред. На очередном совещании 8 августа 2014 года, по ее словам, Веретин пообещал исправиться до 17 августа.

– Он говорит: "У меня все готово, это у секретаря не готово". Я – к секретарю, он говорит, что это у него [Веретина] не готово. И так неделями. Я понять не могла, в чем дело, почему мы никак дела не можем увидеть. Поэтому в начале сентября мы зашли все посмотреть, – припоминала Корнильева.

Зампред вспомнила ощущение от проверки: "Мы были в шоке, когда открыли дела. В картотеке не было отметок про отложение, а на корочке дела карандашиком [значилось], что отложено". Веретина на очередном совещании предупредили, что отдыхать он не поедет, если не наведет порядок, но этого не произошло. Веретин уехал в отпуск, дела перепроверили, и этот акт лег в основу представления.

– Кто все-таки тревогу забил, вы или председатель? – поинтересовался Боровиков.

– Все нарастало как снежный ком, граждане и к председателю ходили, и ко мне, и в канцелярию. Председатель по мере поступления информации пытался как-то разрешить [проблему], на собраниях постоянно говорил об этом, – ответила Корнильева.

Когда свидетелей отпустили, заявитель обратился к Нюхтилиной, представителю ККС.

– Почему не исследовали дела в ККС? Вы не считаете акт о проверке ничтожным? А законность акта вас не интересовала? – засыпал ее вопросами Веретин.

Глава ККС отвечала, что считает проверку законной, а дела не изучались из-за признания вины самого заявителя. После еще пары вопросов Рудаков напомнил, что все это уже обсуждалось на первом заседании, а заодно объявил Веретину очередное замечание.

– Вы фактически в непозволительной форме допрашиваете сторону и пытаетесь ее переубедить, – прокомментировал Рудаков.

Коллегия перешла к исследованию материалов. Среди прочего нашелся отзыв Веретина на представление, датированный днем заседания ККС (17 октября 2014 года). В нем содержалось очередное "признание вины". Выдержки зачитывал Боровиков: "Ответственность за волокиту признаю, ответственность с себя не снимаю", "Проекты решений по 68 делам помощником подготовлены".

– Это по каким делам вы признали неготовность на 17 октября? – спросил Боровиков, но обычно многословный Веретин от ответа ушел, пояснив, что "допускались несвоевременные изготовления решений и протоколов", однако число случаев назвать затруднился.

К пяти вечера, когда исследование материалов подходило к концу, Рудаков поинтересовался планами на продолжительность прений. Веретин пояснил, что думает уложиться в 10 минут, и попросил небольшой перерыв. А когда вернулся, то заявил, что ранее подал в Высшую квалификационную коллегию судей такую же, но более полную жалобу и нужно ее истребовать.

– Почему вы не заявили это ходатайство ранее. Вы жалобу для чего подали в ВККС? – спросил один из судей коллегии.

– Подал аналогичную туда. Необходимо огласить ее, к ней приложены документы, – ответил заявитель.

Оказалось, что эти документы вместе с жалобой в дисциплинарном деле имеются. В основном речь шла о положительных характеристиках с прежних мест работы. Тогда Веретин ходатайствовал о допросе своего бывшего помощника, а получив отказ, заявил о новой просьбе.

– Так как ВККС не сможет рассмотреть жалобу, если будет вынесено судебное решение, то прошу приостановить производство по делу до разрешения производства в ВККС.

– А вы считаете, что жалоба на лишение полномочий подсудна ВККС? – устало поинтересовался Рудаков.

– Да, это мое убеждение.

– Вы заблуждаетесь, лишение полномочий вы можете обжаловать только в один орган. Оно в ВККС никогда не будет разрешено, – прокомментировал глава ДК и в ходатайстве отказал.

Около шести часов пятницы стороны приступили к прениям. Веретин добавил к прежним доводам, что позволял себе прямую критику руководства суда, так как те рассматривали меньше дел, чем рядовые судьи. Волновала его и несоразмерность наказания. "Досрочное прекращение полномочий накладывается в исключительных случаях, когда исчерпаны все методы воздействия на судью, когда он не может дальше исполнять обязанности. Оснований так считать нет. И мои действия после представления (дела были спешно сданы) свидетельствуют о противоположном", – заявил Веретин.

Со стороны оппонентов успела выступить только Нюхтилина: "Доводы представления нашли свое подтверждения актом. Проверка проводилась по распоряжению председателя и [была] законна. Нарушения были признаны системными. Это нонсенс для города". Время было позднее, и ДК решила объявить перерыв до понедельника. Больше всех протестовал Веретин, и коллегия ушла посовещаться.

– Если меня восстановят, то вы получите заявление об отставке в первый же день, когда решение вступит в силу, – заявил Веретин, пока ДК размышляла.

– Вопрос серьезный, – объявил судья вернувшейся коллегии Боровиков.

– Перерыв до понедельника, – заключил председательствующий.

"Сложная дилемма"

Сегодня в прениях выступал судья Полывяный, который за выходные свою позицию не изменил: "Это было самое подробное судебное разбирательстве, в котором мне пришлось участвовать в качестве стороны. Полагаю решение ККС законным, обоснованным, мотивированным и справедливым", – особо подчеркнул он голосом последнее слово. Полывяный говорил, что в решении ККС имеются ссылки на конкретные дела и документы – акт проверки наличия дел от 24 сентября 2014 года и справки по жалобам граждан.

– Я за выходные проанализировал конкретные цифры: не было сдано 162 дела, по 89 делам нет решений, одно из которых за март, три за май, 32 за июль и так далее. Неизвестно, что с делами в сейфе, но для меня очевидно, что там тоже не было решений, иначе они были бы сданы, – отметил Полывяный.

В законности проверки он не сомневался: был его приказ, а тот основывался на председательских полномочиях по контролю за работой в суде (ст. 6.2 Закона "о статусе"). Полывяный добавил, что ждать, пока Веретин вернется из отпуска, он не мог, ситуация ухудшалась в течение полугода, несмотря на еженедельные совещания. "Уговаривал, просил, что только не делал, и по-другому в сентябре поступить не мог и не имел права. Почти две сотни человек [89 дел без решений, в каждом деле две стороны], ожидая свои решения, пострадали", – сокрушался он.

У заявителя в активе осталась только реплика, но он решил еще раз рассказать про свою жалобу в целом. Рудаков попытался его остановить, но безуспешно.

– Сейчас перед ВС сложная дилемма. У вас не должно быть таких мотивов: "а как же он будет работать, вон он поссорился с председателем". Как поссорился, так и помирится, – напутствовал коллегию Веретин, который ранее заявлял, что собирается уйти с поста в случае восстановления.

На решение у коллегии ушло чуть более двух часов. В удовлетворении жалобы заявителю отказали. Сам Веретин после заседания сообщил, что, скорее всего, обжалует результат.