Судья экономической коллегии Верховного суда Наталья Павлова объяснила положительное отношение арбитражных судов к третейским заинтересованностью в минимизации "нереальной" нагрузки судей. А вот ее бывшая коллега, экс-зампред Высшего арбитражного суда Татьяна Андреева видит совершенно иную причину "благожелательного" отношения государственных судов к негосударственным. Советник президента Вениамин Яковлев вообще не удивляется проблемам так называемых "судов джентльменов". Причинами неуспеха этого института, по его мнению, являются невысокая культура и игнорирование международных стандартов.

В минувший четверг в здании Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) прошел форум третейского, медиативного и делового сообществ под вывеской "Реформирование альтернативного разрешения споров в России: ожидания и перспективы". Открыл мероприятие советник Президента РФ Вениамин Яковлев словами о том, что "современное общество необычайно конфликтно". "Может быть, оно никогда не было таким конфликтным, как последние 20 лет, – говорил он. – И удивляться тому, что не очень идет у нас на этом фоне третейское разбирательство, особенно не приходится".

По его словам, третейское разбирательство – это не просто способ урегулирования конфликтов, это способ утверждения цивилизованных начал и человеческих отношений, это "суд джентльменов". "Два джентльмена регулируют конфликт с помощью третьего, – пояснял Яковлев. – Третейское разбирательство – это взаимное доверие между сторонами, доверие к избранному судье, добровольное исполнение решений. Одним словом, культура!" Однако всех этих составляющих в современной российской предпринимательской среде, по его мнению, "пока маловато".

Дальше Яковлев коснулся вопросов, обозначенных в программе мероприятия. Один из них – "насколько международные стандарты арбитража применимы в российских условиях" – показался ему несколько странным. "Я скажу, что либо третейское разбирательство соответствует международным стандартам, либо этого разбирательства вовсе нет!" – заявил советник президента и призвал всех "неукоснительно" реагировать на всякого рода отклонения от международных принципов.

В заключение своего приветственного слова Яковлев поделился с присутствующими "перлом" о третейском суде под названием Высший арбитражный третейский суд. "Вот так просто и со вкусом называется этот суд. Я думал, Высшего арбитражного суда уже нет, а оказывается, есть. Здесь каждое слово стреляет своим несоответствием международным стандартам. Какой высший? Над кем он высший, спрашивается? Полное беззаконие".

Согласился с Яковлевым и Александр Варварин, управляющий директор РСПП по корпоративным отношениям и правовому обеспечению. "Пока у нас существуют "высшие третейские суды", бизнес будет всегда настороженно и с опаской смотреть на эти институты", – заявил он и отметил, что сейчас предприниматели заинтересованы в существенном реформировании деятельности третейских судов в России.

Далее докладчик перешел к теме самого процесса реформы третейского разбирательства, который начался еще в декабре 2013 года. Тогда Владимир Путин, выступая с ежегодным посланием к Федеральному собранию, заявил о необходимости повысить авторитет третейских судов и попросил правительство совместно с РСПП в короткие сроки разработать и внести в Госдуму соответствующий законопроект.

Однако все сроки поручения президента были пропущены, грустно отмечал Варварин. После опубликования проекта на едином портале для размещения готовящихся нормативных актов в 2013 году разработчики обещали внести документ в Государственную думу в весеннюю сессию. Однако этого не произошло: законопроект не получил одобрения в государственно-правовом управлении (ГПУ) президента и летом этого года снова отправился на доработку в Минюст.

"Мне докладывали эксперты, которые пишут сейчас законопроект, что последние месяцы шла работа по согласованию позиций, – делился новостями Варварин. – По их словам, с Верховным судом более-менее разногласия урегулированы". Как заявил месяц назад директор Департамента экономического законодательства Минюста Михаил Гальперин, документ должен быть передан в правительство "через пару месяцев" (подробнее>>).

По мнению Варварина, наличие поручения президента и контроль со стороны ГПУ позволяют надеяться, что к оглашению очередного послания президента Федеральному собранию тексты будут внесены в Госдуму. "Но это не значит, что там все позиции законопроектов будут поддержаны, – говорил докладчик. – Наверное, нам очень много еще предстоит работать с депутатским корпусом".
"Негодяй может быть и в одеянии, и в простом костюме!"

Выступавший после Варварина Рафаэль Марданшин, депутат-единоросс, член комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, заверил, что в Госдуме уже давно разбираются в том, какие проблемы мешают развитию третейского судопроизводства и как с этими проблемами бороться.

– Был даже такой момент, – рассказывал депутат. – Как-то Минюст нам сказал, что проект закона будет готов только к концу 2014 года, и мы, со своей стороны, предложили другой вариант – "давайте мы сами подготовим свой проект и сами его внесем". Это было бы быстрее. Но в ответ на это Минюст оперативно сработал и быстро подготовил проект закона. Но, к сожалению, он вышел не совсем таким, каким мы его ожидали.

По словам депутата, в Госдуме к законопроекту было выработано порядка 60 предложений и замечаний, которые были направлены в министерство. Некоторые проблемные вопросы Марданшин решил озвучить. Так, депутат выделил вопрос ответственности судей третейских судов: "Есть факты, когда принимается заведомо неправомерное решение, а ответственности никакой нет!" Напомним, изначально в проекте предлагалось ввести в УК специальный состав, который должен состоять из положений, аналогичных предусмотренным статьями 290 [получение взятки] и 305 [вынесение заведомо неправосудных решений] УК. Однако впоследствии в Минюсте решили отказаться от этой новеллы.

А вот Тамара Абова, арбитр Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате РФ и руководитель Центра цивилистических исследований Института государства и права РАН, концепцию специальной ответственности судей третейских судов раскритиковала.

– Третейский суды ни в какую судебную и государственную систему не входят, потому что они связаны конкретным договором между желающими обратиться именно к этому суду, – говорила Абова. – И это совсем другое, когда твоя компетенция определяется самими сторонами. Я не знаю, сколько случаев было установлено, что третейские судьи выносят заведомо неправосудные решения. Точно так же, как не знаю, сколько госсудей. В чем разница-то здесь, если ты негодяй? Негодяй может быть и в одеянии, и в простом костюме. Мне кажется, от этого надо отказаться.

Варварин сразу поспешил добавить, что в последней редакции законопроектов нет поправок в УК о специальной ответственности арбитров. "Это хорошая новость, конечно, – говорил он. – Но с другой стороны, летом Генпрокуратура выступила с законопроектом, и там вся эта ответственность арбитров есть!" [2 июня этого года Генпрокуратура представила на своем сайте проект поправок в УК, предложив ввести туда статью 202.2 "Подкуп третейских судей"].
"Возможность какого-то влияния на судейский корпус есть всегда!"

Валерий Мусин, завкафедрой гражданского процесса юридического факультета СПбГУ и судья третейского суда "Газпрома", поделился своим видением проблемы "карманных" судов. В октябре 2013 года ВАС признал, что "карманный" суд этой компании не вправе рассматривать спор, одна из сторон которого аффилирована с ней, так как при этом "нарушаются гарантии объективной беспристрастности" (дело А40-147862/2012).

– Эта тема очень деликатная и болезненная, но в то же время очень важная, – говорил Мусин. – В практике президиума ВАС я замечал позицию, состоящую в том, что отменялись решения третейских судов, в том числе и при "Газпроме", на том основании, что в третейском суде при коммерческой структуре появляется возможность оказывать давление на судей. Я тут рассуждаю так: возможность какого-то влияния на судейский корпус есть всегда! И не только в отношении третейских судов.

Тут докладчик процитировал слова Владимира Ленина: "Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя". По мнению Мусина, возможность каких-то непроцессуальных способов воздействия на судей существует и будет существовать всегда, пока существует государство. "Установить-то надо другое, – говорил он. – Не то, что эта возможность есть, а то, что в данном случае она реализована в действительности, и то, что в результате этой реализации было принято неправосудное решение. Это обстоятельство не было доказано ни в одном случае, когда решение третейского суда "Газпрома" отменялось". К идее о том, что при крупной коммерческой организации нельзя организовывать третейские суды, Мусин призвал относиться с большой осторожностью. Согласилась с ним и Тамара Абова, не видя в "карманных судах" большой беды.

А вот Наталья Павлова, экс-судья ВАС, а ныне судья экономической коллегии Верховного суда, придерживается иной позиции. "Что такое объективная беспристрастность? – рассуждала Павлова. – Она и называется объективной, так как тут уже ничего никому доказывать не надо. Вот есть некоторый структурный элемент, который может породить сомнения в беспристрастности. А значит, не нужно ломать голову над этим. Значит, это уже игра по нечестным правилам. Значит, кто-то держит какой-то камень за пазухой, и не исключено, что он сыграет не в пользу этой стороны. Поэтому и порождена доктрина объективной беспристрастности!"

В то же время Павлова заверила присутствующих, что ни в ВАС, ни в экономической коллегии объединенного суда совершенно не было и нет цели "задушить" альтернативные способы разрешения споров. "Обусловлено это для нас совершенно объективными интересами, – объясняла судья. – Вот сегодня 180 дел в остатке у одного судьи нашей экономической коллегии. Это совершенно нереальные цифры. Конечно, мы заинтересованы, чтобы больше споров решалось в третейских судах!"

А вот ее бывшая коллега по ВАС, судья в отставке Татьяна Андреева, которой не дали стать судьей нового суда, говорила, что благожелательное отношение арбитражных судов к третейским связано в первую очередь не с заинтересованностью в минимизации нагрузки судей, а в желании примирить стороны и урегулировать конфликт. "Разгрузить – это не та идея, – говорила Андреева. – Во всяком случае, не третейские суды должны думать об этом. Это не их задача. Тут совершенно другая идея – помирить, найти компромисс. И мне кажется, в этом проекте закона о третейском разбирательстве она тоже заложена. Ведь даже самое идеальное решение – это все равно решение, которое навязывается принудительной силой. И фактически конфликт в отношениях сохраняется. И сохранение деловых отношений гораздо важнее, чем разгрузка судов!"