Еще один судья Конституционного суда декларирует, что универсальные правовые ценности в современном их прочтении не годятся для России. Но защита есть, и она в российской Конституции, которая представляет собой юридическое зеркало, отражающее душу нации, ее социокультурный портрет, высшую социальную и юридическую ценность. Надо только уметь ее читать и толковать, но не каждый поймет сакральные характеристики конституционных ценностей.

Николай Бондарь рассуждал вчера о конституционных ценностях – правах человека, суверенитете государства, полновластии народа, а также парламентаризма – в теории и практике российского конституционализма в Госдуме, продолжив череду лекций "Развитие правовой системы в РФ". Аудитории, традиционно представленной студентами юрфаков московских вузов, он пытался показать "прикладное, инструментальное значение конституционных ценностей как для констититуционно-судебной практики, для практики нормоконтроля, так и инструментальное их значение для законотворческой деятельности".

Ценности, в отличие от цен, которые могут изменяться под влиянием конъюнктуры, уверен Бондарь, носят абстрактный, метафизический характер и не должны быть подвержены политической конъюнктуре, инфляции и девальвации. "Недопустима [их] политизация, а необходима конституционализация политики, то есть [нужно] руководствоваться в политической сфере конституционными ценностями, а не политизировать их", – сказал он. Но в то же время он признал, что эти ценности появляются не по воле законодателей, а порождаются социально-экономическими и политическими процессами в обществе и государстве. При всей их стабильности они очень чувствительны к социальным процессам, добавил Бондарь.

А вот влияние этих процессов на конституционные ценности в нынешнем мире, судя по всему, ему не нравится. Он говорил о переоценке "еще недавно казавшихся незыблемыми, вполне понятными, рациональными представлениями о конституционных ценностях". А сейчас, по его словам, порой права по-новому трактуются на основе двойных политических стандартов. Он отметил, что это касается и права на самоопределение нации, и прав национальных и религиозных меньшинств, и семейных ценностей. "Права на равноправие и обеспечение защиты таких ценностей, как семья, детство, материнство, претерпевают глубокие эрозии, и не только предлагаются, но и реально в некоторых странах возводятся на конституционный уровень новые, как они считают, конституционные ценности, связанные с равноправием однополых браков с традиционными браками, свобода пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, в том числе среди несовершеннолетних", – говорил он.

И если французская Всеобщая декларация прав человека и гражданина 1789 года закрепляла три основополагающие ценности – свобода, равенство, братство, – то сейчас, по мнению судьи КС, последний из этих лозунгов замещен идеями толерантности, политкорректности, сексуальной терпимости и т. д. А на практике, продолжал Бондарь, это приводит к тому, что эрозии подвергаются не только сами по себе конституционные ценности, но и государственные институты власти. "Институт парламентаризма сегодня нередко характеризуется не тем, чтобы обеспечивать максимальное выражение воли населения и при формировании парламента учитывать в первую очередь волю граждан", – привел он пример. На первое место, по словам Бондаря, выходят "избирательные технологии и иные, не имеющие никакого отношения к выборам, технологии смены национальных политических режимов по демократическим рецептам, подготовленным в других странах".

Все это, как считает Бондарь, говорит о том, что современный мир переживает глубокий системный кризис конституционализма. И в этих условиях, по словам судьи КС, особую актуальность приобретает бережное отношение к национальным конституционным ценностям, сохранение и защита их в соответствии с социокультурными традициями общества и государства.

При этом главным инструментом решения проблем является Конституция, уверен Бондарь. Она – юридическое зеркало, отражающее душу нации, ее социокультурный портрет, высшая социальная и юридическая ценность. И как социальная ценность она представляет собой очень сложное явление, потому что в ней есть "отражение и признание" социальных противоречий, существующих в обществе, а также механизмы разрешения этих противоречий на основе баланса конституционных ценностей с учетом их иерархии, где на первом месте идут ценности, закрепленные в преамбуле Конституции, затем следуют положения первой главы и т. д.

В качестве примера поиска такого баланса Бондарь напомнил о решении КС по поводу возможности создания в России религиозных партий. "В 2004 году суд, ориентируясь на основополагающие ценности в сфере публичной организации власти с одной стороны, обеспечения гражданского мира – с другой, сделал вывод о том, что в наших конкретных исторических условиях, связанных с многоконфессиональным характером государства, состоянием национальных конфессиональных отношений, создание религиозных партий является неконституционным", – констатировал Бондарь.

"Конституция беспробельна не по своему тексту, не по букве, а по конституционным ценностям, по духу", – говорил он. В этом плане она представляет собой светскую Библию. По мнению Бондаря, простое прочтение Основного закона страны не раскроет все сакральные характеристики конституционных ценностей. "Для их понимания необходимо проникать в дух Конституции, в те положения, которые носят наиболее общий характер принципов конституционных основ, конституционных начал организации общества, государства, взаимоотношений государства с личностью", – уверен судья КС.

При этом могут возникать конфликты и коллизии конституционных ценностей, которые приведут к постановке вопроса о том, в какой мере соответствуют положениям главы 1 Основного закона другие нормы. "И такой вопрос в свое время перед КС стоял еще в 1995 году, а затем были еще и последующие решения и совсем недавно, 17 июля 2014 года", – напомнил Бондарь. Здесь он говорил, по-видимому, об определении № 1567-О/2014, когда КС отказался рассматривать поправки в Конституцию, в соответствии с которыми ликвидировался Высший арбитражный суд и создавалась Специальная квалификационная коллегия для отбора кандидатов в новый Верховный суд.

"Мы совершенно определенно высказали на этот счет [мнение] о том, что КС не может оценивать конституционность норм самой Конституции", – заявил Бондарь. Исключение может быть сделано для изменений в Основной закон, но и то далеко не всегда. Из определения от 17 июля, по словам судьи, следует, что средствами конституционного правосудия может осуществляться предварительный нормоконтроль поправок в Конституцию, но только в том случае, если законодатель это право предоставит КС – либо путем внесения в ст.125 Конституции, либо путем внесения изменений в ФКЗ "О Конституционном суде РФ".

Тем не менее в понимании Бондаря роль КС очень велика. По его словам, он "является хранителем и генератором конституционных ценностей" – последние можно вывести не только из текста самой Конституции, но и из решений КС. "Это объясняется тем, что КС в моем представлении больше чем суд", – интриговал аудиторию Бондарь. Во-первых, Конституционный суд, по словам судьи, как судебно-юрисдикционный орган судит не человека, а закон, это "суд над властью". Во-вторых, КС – это квазиправотворческий орган, который может выражать идеи в своих решениях, в том числе формируя конституционные ценности. И тут возникает конституционный парадокс. "Решение КС – не законодательный акт, но по юридической силе оно сильнее, чем закон", – констатировал Бондарь.